— Нельзя, княжна, нельзя, — сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с
заданными уроками, уже готовилась уходить, — математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится-слюбится. — Он потрепал ее рукой по щеке. — Дурь из головы выскочит.
Неточные совпадения
В конце
урока он задавал две-три странички из Ветхого завета, два-три параграфа из краткой русской грамматики и, по приезде через день, «спрашивал»
заданное.
Обращался он с нами вежливо, преподавал старательно,
заданное спрашивал редко, к отметкам выказывал пренебрежение,
уроки объяснял, как профессор читает лекцию.
Муж ее неутомимо трудился и все еще трудится. Но что было главною целью его трудов? Трудился ли он для общей человеческой цели, исполняя
заданный ему судьбою
урок, или только для мелочных причин, чтобы приобресть между людьми чиновное и денежное значение, для того ли, наконец, чтобы его не гнули в дугу нужда, обстоятельства? Бог его знает. О высоких целях он разговаривать не любил, называя это бредом, а говорил сухо и просто, что надо дело делать.
Отец Захария в прошлый
урок в третьем классе задал о Промысле и истолковал его, и стал сегодня отбирать
заданное; но один ученик, бакалейщика Лялина сын, способнейший мальчик Алиоша, вдруг ответил, что „он допускает только Бога Творца, но не признает Бога Промыслителя“.
Вершина, стоя у калитки, смотрела за ним, криво улыбаясь, и торопливо дымила папироскою, словно спеша окончить к сроку
заданный сегодня
урок. [5. Передонов быстро шел, почти бежал. Встречные городовые раздражали, пугали его. Что им надо! — думал он, — точно соглядатаи.] С испуганным и отчаянным лицом Передонов прибежал домой и крикнул еще в передней голосом, хриплым от волнения...
Все занятие состояло в том, что он предварительно спрашивал
заданные нам
уроки и учил читать по-французски и по-немецки; но мало-помалу он переставал нами заниматься вовсе и стал куда-то отлучаться.
Когда мои товарищи ушли в гимназию на послеобеденные классы, я принялся твердить
уроки,
заданные без меня поутру моим товарищам, и повторил вчерашнее.
Да и сам Бенни, после всех
заданных ему нравственных встрепок, не бредил более русскою революциею, хотя и после всех этих данных ему
уроков не избегал вечных тяготений к революционным людям.
На следующий день, в назначенный час, учитель взял в руки книжку, из которой задан был
урок Алеше, подозвал его к себе и велел проговорить
заданное. Все дети с любопытством обратили на Алешу внимание, и сам учитель не знал, что подумать, когда Алеша, несмотря на то что вовсе накануне не твердил
урока, смело встал со скамейки и подошел к нему. Алеша нимало не сомневался в том, что и этот раз ему удастся показать свою необыкновенную способность; он раскрыл рот… и не мог выговорить ни слова!
Насколько учитель-француз был «душка», настолько немец — «аспид». Класс дрожал на его
уроке. Он вызывал воспитанниц резким, крикливым голосом, прослушивал
заданное, поминутно сбивая и прерывая замечаниями, и немилосердно сыпал единицами. Класс вздохнул свободно, заслыша желанный звонок.
Безучастно сбросили мы капоры и зеленые платки, безучастно сложили их на тируарах. Я уселась на парту, открыла книгу французского учебника и принялась повторять
заданный на сегодня
урок. От постоянной непогоды я кашляла и раздражалась по пустякам. А тут еще подсевшая ко мне Краснушка немилосердно грызла черные хлебные сухарики, зажаренные ей потихоньку девушкой Феней в коридорной печке.
Рек Сибири,
заданных к этому дню, я, конечно, не могла знать, но зато как ловко отбарабанила я мои родимые кавказские реки, горы с их вершинами, и города Кахетии, Имеретии, Гурии и Алазании! Я торопилась и захлебывалась, боясь не успеть высыпать до конца
урока весь запас моих познаний. Он не перерывал меня и только одобрительно взглядывал поверх своих синих круглых очков.
Стройными рядами, блестя шлемами и щитами, устремляются на крепость мои грозные когорты. Нигде никакого замешательства. Крепость взята одним ударом! До вечернего чая мною завоевано десять крепостей, — и выучен трудный, огромный
урок, беспощадно
заданный учителем латинского языка, грозным Осипом Антоновичем Петрученко.
Отец Захария прошлый
урок в третьем классе задал о промысле и, истолковав его, стал сегодня отбирать
заданное; но один ученик, бакалейщика Лялина сын Алиоша, вдруг ответил, что „я только признаю Бога творца, но не признаю Бога промыслителя“.
Девочки торопливо повторяли
заданное к предыдущему
уроку по физике. Учитель был из «лютых» и требовал твердых ответов по своему предмету. Его боялись и учились у него прилежнее, зная, что у Арсения Ардалионовича очень легко можно схватить «кол».